В МАМТе имени Станиславского и Немировича-Данченко состоялась мировая премьера балета «Снежная королева» на музыку Чайковского. Поставил её Максим Севагин, худрук балетной труппы, заступивший на это пост после ухода своего предшественника, француза Лорана Илера, покинувшего Россию в феврале 2022 года.
Новый спектакль «расположился» между двумя другими «зимними сказками» – давней «Снегурочкой» Владимира Бурмейстера на сборную музыку из произведений Чайковского и «Щелкунчиком» Юрия Посохова, выпущенным уже в бытность Севагина худруком. От балета Бурмейстера здесь – идея музыкального оформления, составленного из симфоний Чайковского, Четвертой, Пятой и прощальной – Шестой (Патетической). От балета Посохова – актуализация старого сюжета, стремление обойтись без балетного пафоса, юмористические сцены, включение в спектакль бытовых подробностей. Так, у Посохова в «Щелкунчике» прямо во время действия швабрами выметают скорлупу орехов и вывозят на сцену огромную бутылку шампанского к радости пап и мам. А в «Снежной королеве» есть комический эпизод во дворце церемонных и манерных Принца и Принцессы, обитающих в буквальном смысле в «золотой клетке», в окружении не менее жеманных придворных. Узнав же о благородной цели путешествия Герды, они собирают её в дорогу, предоставив золотую карету, загруженную снедью и кучей бессмысленных предметов.
Действие, как и положено, начинается с пролога – выхода троллей с накаченными мышцами, одетых художником по костюмам Юлдус Бахтиозиной в пуховики. Первый из них выскакивает, как черт из табакерки, из оркестровой ямы, другой выбегает через зал. Остальные уродцы появляются из-за кулис, устраивая на авансцене потасовку, насыщенную прыжками, кульбитами, отжиманиями и прочим. В результате задник, изображающий зеркало, эффектно разлетается на куски. После чего зритель попадает в пасторальный солнечный мир, где резвятся светловолосые детишки, Герда и Кай, одетые в почти что клоунские желтые парики и того же цвета инфантильные костюмчики: у него шортики, у неё короткое платьице. И тут происходит завязка действия – в глаз Каю попадает осколок зеркала и впечатляюще коварная Снежная королева с огромным шлейфом, утаскивает друга Герды за собой. А её саму мотают туда-сюда вихри – пособники Снежной королевы, одетые, как и их метресса, в черные костюмы.
Надо сказать, что и мрачные, напоминающие «ужастик» акробатические экзерсисы троллей, и милые, но довольно простодушные танцы детишек выглядят довольно наивно на фоне мощного звучания предсмертной симфонии Чайковского, самой загадочной, самой трагической, «программа» которой так и осталась «тайной», унесенной композитором «с собой в могилу», как писал Модест Ильич Чайковский чешскому музыковеду Рихарду Батке. Что же касается оркестра под управлением дирижера Фёдора Безносикова, то он звучал вполне прилично. Для Севагина же выбор симфонической музыки – далеко не случаен. По его собственным словам, он давно мечтал о постановке этой сказки. С 15 лет (сейчас ему 26) серьезно слушал произведения Чайковского, угадав в первой части Шестой симфонии начало «Снежной королевы» (сцена троллей), затем светлую тему Кая и Герды, и, наконец, зловещую тему Снежной королевы.
Сама композиция спектакля отсылает к кино. Это настоящее роуд-муви, заставляющее, опять же, вспомнить «Щелкунчик»: путешествие Маши и заглавного героя на ладье (в некоторых версиях – в волшебном башмаке).
Первая остановка Герды – «сад забвения» на музыку «Шестой симфонии», её второй части – необычного пятидольного вальса, вызывающего ассоциацию с «Вальсом снежинок» из «Щелкунчика». Только здесь водят хороводы не снежинки, а загадочные, с виду токсичные, цветы, скорее всего, «дьявольские орхидеи» (Telipogon diabolicus) с заостренными лепестками, острыми шипами (на полумасках артистов) и черными стеблями-торсами (в костюмах вообще преобладают чёрно-белые цвета). Своим монотонно-завораживающим кружением они «обволакивают» Герду. Но, по счастью, дуэт с единственной в этом саду Розой, выводит её из состояния беспамятства, напомнив о розарии, где они играли с Каем.
В целом, Севагин внятно передает сюжет, честно следуя нарративу автора. Он видит героев такими, какие они у Андерсена, только несколько гиперболизированными. Как в случае с Принцем и Принцессой (тут они брат и сестра), с их комическими, танцевально-буфонными ссорами, оживляющими действие. Менее внятно представлены Ворона и Ворон, в чьих неплохих лаконичных вариациях нет ничего специфически «вороньего», кроме смоляно-чёрных костюмов.
На фото – сцена из спектакля “Снежная королева”. Атаманша (Георги Смилевски-старший) / ©Александр Филькин. Фото предоставлено пресс-службой театра
Эксцентричны и сцены с разбойниками во главе с похожей на гренадера Атаманшей, чья роль отдана лихо справляющемуся с комической партией Георги Смилевски-старшему. Атаманская дочь – здесь она не маленькая, а взрослая Разбойница, занимает, как и в сказке, отдельное место. Её партия, отличающаяся от характерных танцев мамашиной шайки, построена на классических, хоть и резко, даже грубовато, «произносимых» движениях. Более мягкой она становится в прощальном трио с Гердой и Оленем. Вообще, с появлением Северного благородного оленя, ставшего едва ли не ключевой фигурой балета и его лирическим героем, дискурс спектакля меняется. У этого статного животного, в отличие от большинства героев, нет толщинок, как нет и рогов. Их отсутствие призваны заменить несколько не слишком убедительных движений руками над головой. Именно Оленю, помимо упомянутого трио, подарены отличное соло, и нежный, если не сказать трепетный, дуэт с Гердой. На пути в замок Снежной королевы герои сражаются со стихией, падая и вновь поднимаясь под музыку 2-ой части Пятой симфонии, начинающейся щемящим хоралом струнных и звучащей в ней темой одиночества. В дуэте много поддержек, ускользаний балерины из рук партнера и прочих пластических выражений мытарств героев. Но музыка, не желающая быть иллюстрацией, обнаруживает прямолинейность в общем-то красивого, хоть и несколько затянутого, дуэта.
Второе действие начинается «зловещим белым актом» в замке Снежной королевы. То есть развернутым гран-па с вариациями Ледяных дев и иезуитским дуэтом их повелительницы с Каем, где она пинает беднягу ногами, а он, ослабевший, как тряпичная кукла, степенью униженности и несчастности похож на фокинского Петрушку. Вдобавок ко всем измывательствам, героя ещё и «распинают», явно погрешив против хорошего вкуса. Но, как ни странно, его заледеневшее сердце не прольет и слезинки. Заплачет он, только увидев слезы Герды.
И тут, как во многих классических балетах, наступает время дивертисмента – все, с кем Герда встретилась на пути к Каю, пролетают через сцену в лаконичных, динамичных соло и дуэтах. Отдав дань воспоминаниям, повзрослевшие Кай и Герда, теперь уже без соломенных париков, получают от постановщика любовно-целомудренное адажио, в завершении которого поднимаются по ступеням некоего абстрактного театра, на фасаде которого – название спектакля «Снежная королева» и имя постановщика – М. Севагин. В этом амбициозном жесте, есть что-то детское. И действительно, Севагин – молод. За плечами у него с десяток одноактных балетов и (помимо нынешней премьеры) один полноформатный – «Ромео и Джульетта», поставленный вместе с режиссёром Константином Богомоловым. Так что «Снежная королева» – его первый самостоятельный двухактный спектакль, где он взял на себя: либретто, компоновку музыки, хореографию, режиссуру, сделав попытку совместить сразу все – от гениальных симфоний до видеоконтента, созданного видеохудожником Сергеем Рылко при помощи искусственного интеллекта. Что безусловно удалось хореографу, это работа с танцовщиками, в чем ему помогал ассистент Ринат Ханджян. Здесь все хороши и на своем месте: и Елена Соломянко с Германом Барсаем (Герда и Кай), и Энхмунх Оюнболд (Снежная королева), и Артур Мкртчян (Олень), и Ольга Сизых (Разбойница), и Виталина Алсуфьева с Евгением Дубровским, (Принцесса и Принц), а также, Александра Дорофеева и Дмитрий Муравинец (Ворона и Ворон). В общем, все, ну и, конечно же, упомянутый премьер труппы Георги Смилевски-старший.
Источник: oteatre.info
